АРСЕН КОЦОЕВ

ВОТ КАК ПОЛУЧАЕТСЯ

                       Перевод В. Шкловского
  Хосдзау вышел из дома, посмотрел на небо и сказал сам себе:
  — Слава богу, день выдался неплохой для наших работников!
Потом он крикнул внуку:
  — Эй, парень, нечего в носу ковырять, пойди помоги коров пасти!
  Босоногий  мальчик с неохотой пошел со двора.  Хосдзау  .заложил
палку за спину и потихоньку, думая о чем-то, вышел на улицу. Здесь
он присел на скамейку и закинул ногу за ногу.
  Все  хорошо... Кто из семьи только мог работать,  все  вместе  с
батраками ушли в поле.
  Хосдзау стал большим хозяином.
  Есть  ли  еще у кого-нибудь в селе такие постройки с черепичными
крышами? Вокруг двора каменный забор! Лошадей много, быков  много,
коров хватает, молоком хоть залейся!
  Овец  в  горах на летних пастбищах в этом году более четырехсот.
Пасут  их  трое  внуков.  Один  из них,  Дзамболат,  уже  взрослый
мужчина, да и двое других тоже не маленькие.
  Вот как получилось!.. Все хорошо!..
  И почему это глупые люди говорят против такого калыма?
  У  Хосдзау  было  четыре дочери; трех он уже выдал  замуж  и  за
каждую получил по хорошему калыму.
  На эти средства он и построил дома, поставил ограду, купил скот.
  А тут осталась еще четвертая дочка — самая красивая.
  Она  уже  просватана, но вот горе: жених бедный! Второй  год  не
может   выплатить  калыма  —  пришлет  то  двадцать   рублей,   то
тридцать...  Вот  как получается!.. Так он  и  за  десять  лет  не
заплатит калыма,
  Хосдзау нахмурил брови, поправил усы и сказал:
  —  Если  человек  не может заплатить калыма,  то  он  не  должен
беспокоить почтенное семейство.
Так  сказал  Хосдзау  и  пошел к себе в  дом:  там  ему  уже  были
приготовлены  женой  арака    ( А р  а  к  а  —  водка  домашнего
приготовления, самогон) с перцем и пироги со свежим сыром.
  Да,  с тех пор как Сугаров Саугуди сосватал дочь Хосдзау, минуло
уже два года. Но откуда Саугуди собрать калым? Отец оставил ему  в
наследство  домишко  словно курятник и хромую  лошадь.  Быка  нет,
коров нет. Правда, старая мать развела домашнюю птицу, но от этого
не разбогатеешь.
  Мать  надо кормить, дом надо достроить, чтобы было куда привести
молодую  жену.  А  дом покрыт черепицей только наполовину,  вторая
половина крыши соломенная.
  Это  будто  у человека на одной ноге сапог, на другой  чувяк  из
сыромятной кожи.
  Но главное — надо выплатить калым.
  Не  соглашался Хосдзау выдать за Саугуди дочку, а  дочка  ни  за
кого, кроме него, не хотела идти замуж.
  Тогда Хосдзау сказал:
  —  Я  желаю  своей  дочери  счастливого  пути  и  благополучного
замужества, и пускай у тое будет хорошая свадьба. Достань, парень,
все  свадебные наряды и все то, что нужно для того, чтобы справить
свадьбу и чтобы люди не ругали родителей невесты; а калым особо  —
деньгами тысячу рублей, пару быков, две коровы и лошадь.
  Саугуди  так  сильно  любил Дзерассу, что  согласился  заплатить
такой большой калым.
  Прошел  год,  прошло  два,  а он смог заплатить  Хосдзау  только
триста  рублей,—и то сердце стонет, когда вспомнишь,  как  он  эта
деньги собирал.
  Недавно он опять достал тридцать рублей и отправил их Хосдзау  и
вместе с деньгами послал такие слова:
  “Свет мой Хосдзау, я выплачу тебе твои пятьсот рублей, но ты мне
больше не откладывай свадьбу”.
  Хосдзау деньги взял, положил в карман и послал ответ:
  “Дорогой  Саугуди, если тебе нужна моя дочь, то  заплати  калым.
Больше мне с тобою говорить не о чем”.
  Задумался  Саугуди:  жить без Дзерассы он не  может,  а  свадьбу
приходится  откладывать лет на пять, а то и на десять. Может,  ему
похитить Дзерассу?
  Нет,  Саугуди  любимую похищать не станет. Похищение  девушки  —
дело опасное. Тот, кто идет на это, сам над собой смеется. Девушка
при похищении переходит из объятий в объятия, ее перебрасывают  из
седла  в  седло, из куста в кусты, родственники ее ищут,  товарищи
жениха ее прячут.
  Долго ли здесь до греха?
  Не  так  давно Саугуди пришлось участвовать в похищении  девушки
для  своего  товарища. Чуть было девушка не попала в его  объятия.
Саугуди  себя сдержал. Но пока девушку перебрасывали  из  седла  в
седло,  из  куста  в кусты (прятали от преследования  ее  родных),
некоторые товарищи так и не сдержали себя... Нет, нет! Саугуди  не
станет похищать Дзерассу!
  Что же делать? Девушку он сосватал, а жены у него нет.
  Стал  Саутуди сердиться все больше и больше на Хосдзау:  смотрит
на его каменную ограду — сердится, смотрит на черепичные крыши его
домов  — сердится. Днем перестал работать, ночами перестал  спать,
ходил злой, взъерошенный, как мокрая курица.
  В  одно  светлое  утро видит мать Саугуди:  выходит  ее  сын  из
комнаты  радостный, с ней говорит хорошо, приветливо. Обрадовалась
старуха.
  А Хосдзау сидит себе на скамеечке и любуется своим богатством.
  Но  ложны  все человечески.е желания и надежды! Вот был  богатым
Хосдзау:  если бы даже каждый день он ел горячие пироги и  запивал
бы их аракой, так и то ему хватало бы на всю жизнь...
  А вот смотрите!..
  Сын  его  Бибо  повез  в  город продавать  кукурузу.  По  дороге
выскочили ему навстречу из кустов грабители„ связали руки и  ноги,
рот  заткнули и бросили беднягу в глубокий овраг. Там он  просидел
целый  день, пока случайно не наткнулся на  него какой-то пешеход.
Бричка, полная кукурузы, да пара отличных лошадей пропали.
  У  грабителей  головы закутаны в башлыки. Пойди узнай,  кто  они
такие!..
  Через  неделю пропали три лошади Хосдзау. Ночью паслись у  села;
утром за ними пришли — нет ни коней. ни следа их.
  Сильно постарел Хосдзау за этот месяц.
  Соседа дёлают вид, что огорчаются. Нет, они радуются, потому что
завидовали прежде; им его несчастье приятно.
  Один  есть  на свете хороший парень — Саугуди... да будет  долга
его  жизнь!  Как  только  он  прослышал про  несчастье,  постигшее
Хосдзау,  сейчас же дал ему сто пятьдесят рублей в счет калыма,  а
потом прислал коня.
  “Поправляй свои дела, будущий тесть, добрый Хосдзау!”
  Но тщетны все человеческие надежды и намерения.
  Пришел  к  Хосдзау  внук его Дзамболат, который  чабанил  в  его
отаре. Погостил у деда два дня.
  А  там,  наверху, на летних пастбищах из трех собак одна  сдохла
утром, вторая в полдень, третья вечером.
  Остались мальчишки-пастухи без собак.
  Солнце  начало садиться за горы, облака уже стирали его  лучи  с
запада; небо стало темным, туманным.
  Из  двух ребят один опал на войлоке; другой готовил ужин.  Потом
он рассказывал:
  — Пришли трое, головы закутаны в башлыки, связали нам обоим руки
и  ноги,  спустили в канаву; погнали грабители отару и не оставили
дедушке ни овцы, ни ягненка.
  Ударил  Хосдзау кулаками по своей голове, зарыдал, стоя  посреди
двора.
  — Солнце мое закатилось!—сказал он.—Горе смыло мой достаток.
  Внуки искали отару, родственники искали, стражники искали.
  Близко искали и далеко искали. Большое стадо Хосдзау пропало.
  Саугуди в тот день работал в поле. Когда он прослышал про  новое
несчастье, постигшее дом Хосдзау, он пошел к старику, выразил свое
соболезнование, потом вынул из кармана двести рублей и сказал:
  —  Себе берег эти деньги, думал быка купить, но раз у вас  такое
горе, возьмите деньги в счет калыма, а я как-нибудь выкручусь.
  Очень была тронута вся семья Хосдзау; и старые и молодые сказали
в один голос:
 —  Саугуди  —  человек почтительный, старательный, будет  он  нам
хорошим родственником.
 Прошло  с  год времени.  Саугуди покрыл черепицей вторую половину
своего дома. Забор каменный поставил,
  —  Пора,  — сказал Саугуди и то, что ему еще из калыма  осталось
доплатить, заплатал копейка в копейку и свадьбу устроил такую, что
о ней вспоминали долго-долго даже в соседних селах.
  Дело было так.
  За всю свою прежнюю жизнь Саугуди никогда ничего не украл.
  Когда  он  стал  красть  у Хосдзау, то он  так  думал:  “Заплачу
Хосдзау  калым его собственным добром, женюсь на Дзерассе  и  буду
жить себе с женою честно”.
  Но  тщетны все человеческие намерения. И, наверное, есть  что-то
такое  в  людском  сердце,  что  мешает  человеку,  привыкшему   к
нечестному делу, вернуться на путь труда.
  Понравилось Саугуди, что так быстро поправилось его хозяйство. В
последний  год  он  работой  занимался  только  для  отвода  глаз,
настоящим же занятием его была кража.
  И вот смотрите, как получается: только десять дней пожил Саугуди
с красавицей своей, любимой Дзерассой.
  Его застрелили при попытке угнать чужих коней. Перед смертью  он
успел сказать стражнику:
  —  Бог  судья  тестю  моему Хосдзау. Из-за  него  я  отбился  от
честного труда.
  На  арбе везут мертвого Саугуди. За арбой идет много народу,  но
никто не горюет, не плачет над покойником.
  Убивается и льет горькие слезы старуха мать. Подымала  она  сына
на ноги — осталась одна на свете. Царапает себе лицо старуха, рвет
на себе волосы.
  Горюет  и льет горькие слезы Дзерасса, которая в юности осталась
вдовой.
  Как  подстреленные  голуби, бьются бедная  старуха  и  Дзерасса,
кровь у них со щек льется, волосы клочьями летят в разные стороны.
  Вот как получается!
    
  * “Современник”. Москва. 1971


* Каталог * На главную страницу библиотеки * На главную страницу журнала *